Евгений Иванов: «От рыночной вольницы нужно переходить к разумному планированию»

30 апреля 2018 года

В последние два сезона Россия активно наращивает экспорт сахара. Означает ли это, что в отрасли все относительно благополучно? О состоянии и перспективах ее развития корреспондент «РА» поговорил с Евгением Ивановым, ведущим экспертом Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР).

– Как изменилось состояние сахарной отрасли за время вашей работы в качестве эксперта аграрного рынка?

– Работая в отрасли с 1995 года, могу сказать, что России удалось не только полностью обеспечить собственное потребление, но и выйти на внешние рынки – экспорт в этом году побьет рекорд и составит до 700 тысяч тонн. Мало какая отрасль может похвалиться такими темпами. За 20 лет производство сахара увеличилось колоссально – с 1,3 до 6,5 млн тонн. Благодаря инвестициям и технологиям продуктивность отрасли возросла в 4 раза, до 5,5 тонн сахара с гектара, и потенциал роста еще не исчерпан.

– Насколько весом вклад вашего института в столь значительный подъем?

– Рынок сахара – очень динамичный, и эта волатильность – основа заработка всех его участников – производителей, потребителей, трейдеров. Им постоянно нужны актуальные сведения о ценах на сахар от Краснодара до Владивостока, чтобы знать, где и когда можно выгодно продать или купить сахар, тем самым увеличив эффективность своего бизнеса. Достоверную информацию они всегда могут найти на сайтах ИКАР, где она обновляется каждые 15 минут по более чем 50 регионам.

Кроме того, наши сотрудники для удобства пользователей делают ежедневные, еженедельные, ежемесячные, квартальные, годовые и специальные отчеты по сахару и другим рынкам.

– Насколько различаются цены на этот стратегический продукт в зависимости от сезона?

– Сахар – типичный сырьевой товар, цены на него могут за полгода измениться в два раза в любую сторону, что мы неоднократно наблюдали и на внутреннем рынке, и на внешнем. Оптовые цены в России имеют большую сезонность: снижаются с июля-августа по ноябрь-январь и растут в первой половине года. Максимальные цены и пик потребления приходятся на июль, минимальные – на период с ноября по январь. Даже стоимость зерна в некоторые сезоны меняется не так сильно.

– Вы можете достоверно прогнозировать, когда упадут или поднимутся цены?

– Наша аналитика позволяет понимать как тактические, так и стратегические нюансы. Мы не можем предугадать все, лишь обозначаем, что если на рынке присутствуют одно, другое и третье условия, то, скорее всего, получится та или иная картина. Если же условия изменились, то и результат будет иной. Можно сделать прогноз хоть на 10 лет, но, как и с прогнозом погоды, его достоверность уменьшается с увеличением периода прогнозирования.

– Что сегодня представляет собой мировой рынок сахара?

– Сахарный рынок в мире – это 18% свекловичного сахара, примерно столько же сахаристых продуктов из крахмала (патока и сиропы из зерновых), а 2/3 – тростниковый сахар. Его доля в мире увеличивается с начала ХХ века почти непрерывно, порой достигая 82%, т.е. свекловичный лишь 18%. В нашей стране тростник не растет из-за прохладного климата. Но в нише свекловичного сахара, который производят немногие страны, Россия – в числе лидеров. В этот список входят также США, Франция, Германия, Великобритания. За послевоенные годы в европейскую сахарную отрасль вложено столько средств, что сегодня там лучшие заводы в мире, с идеально отлаженной цепочкой от поля до прилавка.

– ВОЗ в последнее время настоятельно рекомендует сократить потребление сахара. Не скажется ли это негативно на его производстве?

– Если вы предпочитаете несладкий кофе или чай – это еще не значит, что вы обходитесь без сахара.

Его потребляют чаще в готовых изделиях. Сахар входит в рецептуры многих продуктов, даже ветчины и колбасы. Кроме этого, в России рост акцизов на алкоголь привел к возрождению самогоноварения. Причем не только среди тех, у кого нет средств на легальный алкоголь, но и среди ценителей. В любом случае, с учетом роста населения Земли в ближайшее время сокращения потребления сахара ждать не стоит.

– В какие страны и как давно Россия поставляет сахар за рубеж?

– Основные регионы экспорта – страны СНГ, Афганистан, Монголия и КНДР, куда Россия экспортирует и другое готовое продовольствие, включая кондитерские изделия. Это комфортный рынок, а выйти в иные страны, включая ЕС, гораздо сложнее. поставки российского продовольствия туда незначительны и носят нишевый характер. Значимый экспорт сахара из России идет всего лишь второй сезон. Был всплеск в 2011–2012 годах, потом затишье, и сегодня объемы экспорта измеряются сотнями тысяч тонн, а не тысячами, как несколько лет назад.

– Что тормозит развитие российского экспорта?

– Целый комплекс причин. Во-первых, наш сахар дороговат по сравнению с украинским и европейским. Во-вторых, на многие рынки, как, например, китайский, непросто выйти из-за массы ограничений, как тарифных, так и нетарифных, которые вводятся странами для поддержки собственных производителей. В-третьих, сложности с логистикой, неразвитость российского морского экспорта и контейнерных перевозок. В-четвертых, существенные временные, трудовые и денежные издержки экспорта из РФ вообще. В-пятых, особенности нашего менталитета. Во всем мире выход на внешний рынок – это успех, а у нас государством и обществом воспринимается чуть ли не как «угроза национальным интересам». Все это приводит к тому, что вывезти продукцию из Украины, Евросоюза, Бразилии, США, Китая оказывается проще, быстрее и дешевле, чем из России.

– Но почему нет подобных препятствий с зерновыми поставками?

– Экспорт зерна преодолел ряд подобных инфраструктурных моментов еще в 90-е и начале 2000-х, и сегодня для зерна и масличных открыто гораздо больше рынков, Россия продолжает их успешно покорять. С зерном проще, это навалочный груз: его автотранспортом привезли, в порту на суда перевалили. Сахар, как и любой готовый продукт, требует более бережного обращения и условий хранения. Его лучше перевозить и переваливать в портах контейнерами, а такие перевозки в России крайне неразвиты.

– Есть ли пути преодоления перечисленных вами трудностей?

– Безусловно, но они не будут простыми, и искать их придется сообща. Пока 20 ведущих компаний отрасли не начнут «стучать касками» в соответствующие ведомства, убирать барьеры в том или ином вопросе, дело не сдвинется. Видимо, потребуется еще пара лет низких цен на нефть, чтобы структуры, ответственные за развитие экспортных процедур, всерьез задумались о том, как сделать их комфортными для всех заинтересованных сторон.

– Как сегодня выглядит российский сахарный рынок?

– По сравнению со многими рынками, где хозяйничают 1-2 монополиста, сахарный – просто образец свободной конкуренции. Примерно 60% принадлежит пяти крупным компаниям: «Продимекс», «Доминант», «Русагро», «Сюкден» и «Агрокомплекс Выселковский». Но тем не менее конкуренция достаточная: есть 32 игрока (владеющие 76-ю сахарными заводами), сотни независимых хозяйств, десятки оптовых компаний, Белорусская сахарная компания, с которой мы находимся в одном рынке, плюс Росрезерв. Большинство из них входят в отраслевой союз производителей сахара. Особенно хорошо развиваются структуры средних размеров.

– С какими проблемами сталкиваются производители сахара?

– Ключевая проблема – перепроизводство. Потребление сахара в России растет, начиная с 2011 года, и оно по мировым меркам традиционно с советских времен выше среднего. Но дальнейший рост производства под большим вопросом, поскольку внутренний рынок насыщен, а объемы экспорта недостаточны. Таких низких цен на сахар, как сегодня, не было с 2013 года. Они падают второй год подряд, особенно в разгар сезона, с августа по декабрь. По идее, именно цена должна сработать как универсальный регулятор рынка, обеспечив сокращение посевных площадей сахарной свеклы.

– Почему этого не происходит? Что мешает рыночным механизмам быстро отрегулировать падение?

– Есть две причины. Первая – избыточное административное воздействие на рынок. При высокой продажной и низкой закупочной цене ФАС обвинит участников рыночных отношений в сговоре или ФНС доначислит налоги. Между этим молотом и наковальней в последние годы зажаты все отрасли, и это серьезнейшая проблема. Вторая, не менее важная причина – высокая инерционность инвестиционных процессов. Госплана нет, и каждый делает то, что считает правильным. Есть, конечно, рекомендация минсельхоза сократить площади сахарной свеклы с 1,2 до 1,09 млн га в этом году, но если хозяйство потратило на свеклоуборочный комбайн и технику полмиллиона евро, оно засеет столько, на сколько рассчитан комбайн, или чуть меньше. Вертикально интегрированным холдингам тоже нужно загружать заводы. Если не хватает своего сырья, они будут увеличивать площади под свеклу и объемы производства.

– И такая несогласованность в итоге приводит к перепроизводству?

– Совершенно верно. После наблюдаемого сейчас падения цен на 35–40% нужно ожидать сокращения объемов выпускаемой продукции. Следующий этап, как ни печально, закрытие убыточных предприятий. В принципе, в мире этот процесс идет уже давно. Во всех странах, производителях свекловичного сахара, за последние 120 лет заводов стало меньше в разы, а в некоторых их вообще ликвидировали. И Россия не исключение: из 96 заводов сохранилось 75, один сырцовый на Дальнем Востоке и 5–8 заводов на консервации, которые можно восстановить. Лет через 10–15 останется не более 60. Это серьезная социальная проблема, о которой необходимо было думать еще вчера.

– Можно ли как-то использовать освободившиеся производственные мощности?

– Конечно, но требуются целенаправленные программы перепрофилирования и модернизации предприятий. Сахарный завод – это же уникальная индустриальная площадка с дорогостоящей инфраструктурой: строениями, сооружениями, электросетями, газопроводами, автомобильными и железными дорогами, складами и ТЭЦ, которая теплом и электроэнергией обеспечивает и завод, и ближайшие населенные пункты. Просто разрушить все – нерационально и недальновидно.

– Удалось ли отечественной сахарной отрасли взять курс на импортозамещение?

– На этот вопрос лучше ответить языком цифр. У нас 100% уборочных комбайнов, две трети заводского оборудования и 90 % семян – импортные. При этом на все отрасли давит технологическое эмбарго западных стран, не позволяющее переносить в Россию наукоемкое производство. Какие-то наработки сохранились благодаря отдельным энтузиастам, например ВНИИСС им. А.Л. Мазлумова.

– Понятно, что машиностроение – затратная отрасль, но неужели в России нет возможности создавать и выращивать собственные семена?

– У этой проблемы две стороны: семеноводство и селекция. В селекции – создании новых сортов и гибридов – мы отстали еще в 70- х, а от семеноводства – массового воспроизводства высокопродуктивных семян – практически отказались в 2000-х годах. Сегодня кое-что делается для того, чтобы исправить положение. Например, компании «Щелково-Агрохим» и «Сесвандерхави» построили два семенных завода. Однако и они загружены семенами иностранной селекции и выращенными за рубежом. Пробные партии пытаются выращивать в Ставрополе, Краснодаре, Крыму, Астрахани, но это дело требует времени, терпения и специальных знаний, потому что для современной сахарной отрасли нужны эффективные гибриды с высокой урожайностью, сахаристостью, с низким содержанием мелассообразующих веществ, с высокой устойчивостью к типичным болезням и вредителям. И еще немаловажна лежкость свеклы, потому что урожай перерабатывается 6-8 месяцев.

– Существуют ли способы ускорить переработку?

– Безусловно. Но дилемма такова: либо наращивать мощность заводов и перерабатывать быстро, либо растягивать процесс. Хранить либо свеклу, либо сиропы. И у каждого решения есть цена, плюсы и минусы. Самое дорогое – наращивать мощности заводов. Гораздо выгоднее продлить уборку, почти как в Европе, но, к сожалению, это возможно не во всех регионах из-за климата. Наиболее длительная уборка на юге России, а в таких регионах, как Башкирия и Алтайский край, она скоротечна. Уберешь рано – получишь недозревшее сырье, затянешь – помешают дождь с морозом. В северо-западной Европе этих проблем нет, потому что у них дольше периоды вегетации и уборки, мягче климат и мощнее заводы. Они долго убирают свеклу и возят ее на переработку прямо с полей. У нас же сахарная свекла хранится в кагатах под открытым небом на заводе или в полях.

– Но это же наверняка ведет к большим потерям! Можно ли их избежать?

– Улучшить условия хранения позволяют системы активной вентиляции, которые внедрены в России на нескольких заводах, в том числе Елецком и Заинском. Они тщательно очищают корнеплоды от остатков зелени и земли и охлаждают кагат, не давая самовозгораться. Есть также инфракрасные камеры, позволяющие увидеть источник тепла и извлечь ту часть, где пошел процесс возгорания. Но в идеале России нужны североамериканские технологии длительного хранения, которые работают в Северной Дакоте уже несколько десятилетий. Их суть – в замораживании корнеплодов. Свекла закладывается в некий большой термос, вентиляторы ее продувают и вымораживают, двери этого термоса закрываются, и сахарный завод заканчивает сезон переработки в середине июня. Такая технология позволила бы продлить сезон хотя бы до конца апреля-середины мая в регионах с более континентальным климатом: Алтайском крае, Башкортостане, Татарстане.

– Однако какой в этом смысл, если у нас и без того перепроизводство сахара?

– Ни один бизнес не может работать две недели в году, а 50 недель отдыхать, потому что надо платить налоги и зарплату. Растягивание сезона переработки уменьшает удельные расходы на тонну сахара и распределяет их равномерно на длительный период. К тому же это позволит увеличить отдачу от экспорта за счет того, что можно выбрать оптимальное время для поставок с учетом изменения цен на сахар в мире.

– От чего зависит ценообразование на мировом сахарном рынке?

– Цены в мире определяет не свекловичный сахар, а тростниковый, себестоимость которого намного ниже. Составить ему конкуренцию могут лишь компании с идеально отработанной агротехнологией на всех этапах – от подготовки полей до склада. Их мало, и находятся они в северо-западной Европе – Германии, Франции и др. В прошлом году Евросоюз отменил квоты на производство, вышел на мировой рынок и существенно увеличил экспорт. Чтобы нам выдержать с ними конкуренцию, надо решать вопросы и по качеству, и по упаковке, и по маркировке, и по издержкам логистики, и посебестоимости производства. Это не только вызов для российской сахарной отрасли, но и новые возможности.

– С чего нужно начинать путь к повышению прибыльности?

– К сожалению, последние 30 лет многие решения в России принимаются по принципу: «нам бы день простоять да ночь продержаться». Стратегия реализации в аграрном секторе определяется не коммерческой дирекцией с точки зрения максимальной прибыльности, а финансовым директором, который в зависимости от графиков платежей требует к определенному числу энную сумму на погашение банковского кредита, даже если цена реализации в этот момент ниже себестоимости. Это крайне нерационально, ведь сезонность производства и спроса на сахар не совпадают. В результате тактически правильные решения заводят в стратегический тупик.

– Как решаются вопросы регулирования сахарной отрасли в России и ЕАЭС?

– Местное производство поддерживается прежде всего введением высоких запретительных пошлин, которые действуют уже много лет: на импорт сахара из третьих стран – 340 долларов за тонну, сахара-сырца – от 140 до 250 долларов. С другой стороны, на баланс интересов всех участников рынка сильно влияет рост/ снижение беспошлинных поставок сырца и белого сахара в странах ЕАЭС. Так, например, Казахстан имеет до 2019 года квоту на беспошлинный ввоз и всеми силами пытается ее продлить. Там действует режим свободных экономических зон для производителей конфет и газировки, в рамках которых они везут готовый сахар из третьих стран без пошлин. Белоруссия ввозила сырец последние 20 лет как продукт переработки под таможенным контролем, т.е. ввозных пошлин не платила, в отличие от российских компаний. Обе страны не уплатили в бюджет ни одного рубля и тенге на сырец. Уже несколько лет рассматривается вопрос прекращения беспошлинного импорта из третьих стран, но пока безрезультатно. Получается, правила внутри Таможенного союза одинаковы не для всех.

– Что бывает, когда интересы одних участников рынка ставятся выше других?

– Если за счет административных ухищрений производство товара Х в стране Y запредельно дешево, то она становится источником поставок во все остальные страны. Следовательно, производство в них сворачивается. Например, сегодня стараниями казахстанского «конфетно-газировочного» лобби интересы свекловодов и переработчиков сырца (да и самого бюджета Казахстана) приносятся в жертву доходам некоторых конфетных фабрик с небольшим персоналом и копеечными поступлениями в бюджет. В результате сахар дешевеет, рынок сбыта для его производителей сжимается, государство теряет рабочие места и налоги. Искать компромисс можно и нужно совместными усилиями.

– Советуются ли с вами чиновники при принятии решений?

– Дмитрия Рылько, руководителя ИКАР, с которым я работаю с 2002 года, приглашают на совещания в разные ведомства, и ко многим доводам наших экспертов прислушиваются. Но там отраслей-просителей не один десяток, и чиновникам необходимо вникнуть в проблему каждой отрасли. Веские аргументы и производителя и потребителя нужно сопоставить, исходя из того, что для государства важнее сегодня и в перспективе, у какой отрасли больше мультипликативный эффект в экономике, где будут выше зарплаты и налоги. Принять решение, которое устроило бы всех, непросто.

– Какой вы, как авторитетный эксперт, видите идеальную ситуацию на рынке?

– Производить что угодно, где угодно и сколько угодно сегодня не имеет никакого экономического смысла. От рыночной вольницы нужно переходить к разумному планированию. Начать нужно с того, что во всех институтах, государственных и частных, усилить его элементы и, по возможности, жить не только сегодняшним днем. Более того, это необходимо делать в рамках Таможенного союза ЕАЭС. Составлением планов развития свекловодства и заводов должны заниматься и компании, и госструктуры, чтобы достигать согласованности развития и увеличивать горизонт планирования. Если нам это удастся, то будет решена ключевая задача отрасли – стабильная доходность АПК, путем регулирования объемов производства в пределах внутренней потребности и разумного экспорта из РФ на уровне 0,5 млн тонн сахара. Плюс всесторонняя поддержка экспорта из РФ вообще.

http://perfectagro.ru

#сахар 

Сахар-РФ: итоги 2023 года, презентация сахарной отрасли, цены на сахар, подписчики

Комментариев: 0   Просмотров: 144

Пока нет комментариев. Станьте первым!

Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.