Много инерции / Чего ждет агробизнес от третьего срока Владимира Путина

01 марта 2013 года

Чего ждет агробизнес от третьего срока Владимира Путина

Вновь избранный президент видит результат инвестиций в отрасль, ее поддержки и понимает, что продовольствие – один из факторов суверенитета страны, поэтому вряд ли допустит развала агропроизводства, говорят участники рынка. Однако они же замечают, что АПК недофинансирован, инвестклимат ухудшается, а обеспечить себя продовольствием за 4-5 лет и потом стать великой аграрной державой, как хочет Путин, у России при нынешнем госменеджменте очень мало шансов.

Татьяна Кулистикова

Избравшись в 2012 году на третий президентский срок, Владимир Путин поставил цель к 2018- му поднять Россию в рейтинге ведения бизнеса Doing Business, составляемом Всемирным банком, со 120- го на 20-е место. В рейтинге-2013 Россия заняла 112 позицию за счет улучшения качества налогового администрирования. Кроме того, глава государства ставит амбициозную задачу роста ВВП на 5% в год, для чего нужен ежегодный 10%-ный прирост инвестиций. Потенциал «сырьевой экономики» иссякает, необходимы новые источники роста, отмечал Путин в программных статьях во время предвыборной кампании и часто повторяет теперь. «Нам нужна новая экономика, с конкурентоспособной промышленностью и инфраструктурой, с развитой сферой услуг, с эффективным сельским хозяйством», - говорит президент.

Неочевидный приоритет

При Путине государство будет продолжать поддерживать агропроекты – любой намек на зависимость от импортного продовольствия губительно скажется на имидже власти, уверен гендиректор Центра политической информации (ЦПИ) Алексей Мухин. Сельское хозяйство не остается без внимания главы государства и высших чиновников, признает гендиректор ИКАРа Дмитрий Рылько. Но внимание – это еще не все. «Есть проблема с бизнес-процессами: в стране развито «ручное управление», которое, конечно, позволяет что-то продвигать, но в автоматическом режиме механизмы пока работают слабо, - отмечает Рылько. - Возникает вопрос: в чем должна состоять [при Путине] роль государства - в постоянном «тушении» субсидиями локальных отраслевых «пожаров»? В создании условий для самостоятельного развития бизнеса? Или и в том, и в другом?» К тому же нужно определиться со стратегическими целями, добавляет он: доктрину продбезопасности свели к банальному росту самообеспеченности основным сельхозсырьем и продовольствием. По словам Рылько, мир мыслил такими категориями в середине прошлого века.

Президент декларирует, что сельское хозяйство является одной из четырех приоритетных отраслей еще с нацпроекта «Развитие АПК» (2006-07 годы). Тогда власть впервые за новейшую историю страны приняла решение последовательно развивать сельхозпроизводства. За нацпроектов последовали первая, на 2008-12 годы, госпрограмма, закон о развитии сельского хозяйства, доктрина продбезопасности. Приоритеты обозначены, расписаны деньги и инструментарий, так что неправильно говорить, будто президент занимается только декларациями и ничего не делает, настаивает президент Российского зернового союза (РЗС) Аркадий Злочевский. «Другой вопрос, что власть не всегда все делает правильно, она тоже ошибается», - говорит он. Новая мера поддержки - погектарные субсидии – из-за неправильных критериев выплат, не отражающих потребностей рынка, сейчас не будут эффективны, приводит пример Злочевский: «Но это не значит, что-де сама мера плоха и неверна. Просто нужно корректировать ее».

В случае с сектором мяса слова президента не расходятся с делом, комментриует руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации (НМА) Сергей Юшин. При Путине произошл снижение импорта мяса птицы до 12% потребления, ее производство выросло на 60% за последние семь лет, модернизировалось свиноводство, серьезные инвесторы пришли в производство мяса КРС, перечисляет он. По его словам, руководители страны поддерживают большинство инициатив отраслевых союзов мясного сектора, пример – бессрочное продление нулевой ставки налога на прибыль. Кроме того, оценивая риски присоединения к ВТО, президент чуть ли не на первое место ставит свиноводство и производство говядины, добавляет Юшин.

А вот с молоком, в отличие от мяса, не получается, указывает директор подмосковного «Совхоза им. Ленина» Павел Грудинин. «Когда принимали нацпроект, говорили, что надо добиться увеличения производства молока, что развитие животноводства потянет за собой растениеводство, а что в итоге? – спрашивает он. – Поголовье сокращается, молока мало, продовольствие дорожает». При Путине часто декларируются правильные долгосрочные цели, о которых быстро забывают, продолжает Грудинин. Так, после катастрофической засухи 2010 года много говорили о необходимости развития мелиорации, но в благоприятном 2011-м о программе ужн не вспоминали. Слова об увеличении господдержки отрасли тоже остались на уровне разговоров, говорит он: с утвержденными в новой госпрограмме суммами нечего и думать о развитии производства и выполнении целевых показателей доктрины продбезопасности.

Гендиректор тверской компании «Искусство земледелия» Вера Инькова тоже не ощущает приоритетности сельского хозяйства: расходы на госпрограмму сократили почти вдвое по сравнению с первым вариантом. К построенному компанией картофельному заводу стоимостью 750 млн руб. власти несколько лет не могут проложить дорогу за 10 млн руб. «Разве государство не должно в этой ситуации что-то для нас сделать, чтобы помочь нам платить налоги в бюджет и создавать рабочие места? - спрашивает топ- менеджер. – А ведь власть часто заявляет о необходимости создания новых рабочих мест, и что же? Мы испытываем огромный дефицит рабочей силы, потому что людям негде жить, у нас нет дорог и необходимой инфраструктуры».

Гендиректор тамбовской агрофирмы «Октябрьская» Максим Жалнин думает, что пока нефть стоит больше $100/барр. и углеводороды обеспечивают бюджетные поступления, сельское хозяйство не очень интересно власти: есть громкие декларации, но нет внятной агрополитики. «О приоритетности и необходимости развития сельского хозяйства говорят все руководители страны начиная со Сталина, - замечает финдиректор Sucden в России Глеб Тихомиров. - Что касается реальной поддержки, то она резко сократилась после вступления в ВТО». Новые принципы господдержки логичны и способствуют более понятному распределению бюджетных средств, однако должно пройти время, чтобы увидеть, как они будут работать, высказывает свое мнение гендиректор «Русагро» Максим Басов. «Пока мы тоже видим сокращение господдержки и ухудшение конъюнктуры рынков в связи со вступлением в ВТО», - делится мыслями топ- менеджер.

Проблема недофинансирования

Владимир Путин многое сделал для развития сельского хозяйства: благодаря господдержке мы достигли уровня продбезопасности по мясу птицы почти на всей территории страны, защищает президента гендиректор «Черкизово» Сергей Михайлов. «То, что АПК важен для власти, подтверждают и последние заявления президента о необходимости полного обеспечения независимости по основным видам продовольствия и выхода на экспорт», - добавляет он. Замдиректора свердловской агрофирмы «Старт» Евгений Коковин тоже считает АПК реальным приоритетом для президента и правительства, которое он назначил. Именно Путин поставил задачу уходить от сложившейся до него модели бартерных отношений «нефть/газ в обмен на продовольствие» и выделил занчительные средства на развитие агропрома, а также одобрил госинвестиции в сельское хозяйство, основной формой которых стало субсидированное кредитование, говорит он. Вместе с тем, поддержка валового производства при одновременном сдерживании цен привела к ухудшению конъюнктуры внутреннего рынка и не дала сельхозпроизводителям зарарабатывать на развитие счет реализации продукции, признает он. Итог – выраженная зависимость отрасли от бюджетной поддержки.

Новое президентство Путина обозначило прежние недостатки его правления, уверен замдиректора «Старта». Первый - ограниченность экономической политики идеей стабилизации. Такая политика неплоха при развитом сельском хозяйстве, но не в условиях дефицита основного капитала и производственных средств, замечает Коковин. «Источников финансирования становится все меньше, а качество кредитного портфеля банков ухудшается», - говорит он. Частные банки отказывают в кредитовании, подтверждает Инькова, а госбанки с каждым годом повышают ставки и требуют все больших залогов и поручительств. По наблюдениям Жалнина, сейчас кредитование сельского хозяйства происходит «рывками»: банки то дают деньги, то по каким-то причинам отказывают в финансировании. Сейчас внутренний рынок не в состоянии финансировать инвестиционные затраты так, как это было в начале нацпроекта, поэтому политика стабилизации и консервативная стратегия высших руководителей в отношении АПК несвоевременны, делает вывод Коковин. «Необходимо активно наращивать поток капитала в сектор, вводить новые инструменты инвестирования, снижать стоимость денег, - перечисляет он. - Поскольку инвестиции предыдущих периодов были сделаны на возвратной основе, отрасль должна иметь возможность заработать, чтобы расплатиться, а сделать это в условиях открытости рынков будет крайне сложно».

Инвестклимат: все в руках власти

Главный положительный инвестиционный фактор сейчас – высокие цены на зерновые: текущая доходность их производства, особенно на юге, позволяет получать высокую прибыль и привлекать инвесторов, рассуждает Тихомиров из Sucden. В остальном, по его мнению, экономические проблемы сельского хозяйства схожи с существующими в других несырьевых секторах: отсутствие долгосрочного финансирования, высокие кредитные ставки, укрепление рубля к доллару (то есть удешевление импорта) – все это тормозит рост экономики. Инвестиционная привлекательность АПК и переработки сельхозпродукции падает, соглашается Басов. В нынешней ситуации драйвером частных инвестиций может быть только увеличение субсидирования, размышляет он, но субсидии должны быть равнодоступными, а не выделяться одной-двум компаниям или регионам.

Мясные сектора, во многом за счет которых агросектор ранее демонстрировал рост, в третий срок Путина столкнулись с нарастанием стресс-факторов. В последние годы грамотные и взвешенные меры таможенно-тарифного регулирования в сочетании с растущей господдержкой привлекли в сектор более 600 млрд руб., напоминает Юшин, улучшалось качество управления – все было достаточно предсказуемо, что и нужно инвестору. «Однако теперь мы живем в новых реалиях, - сравнивает он. – Вступив в ВТО, расширяя евразийскую интеграцию и планируя заключать соглашения о свободной торговле с целым рядом стран, мы неожиданно меняются формы господдержки и ее направления. Даже если не принимать во внимание текущую убыточность свиноводства и снизившуюся рентабельность птицеводства, инвесторы все равно насторожены: они не понимают сути новых подходов к поддержке региональных программ развития агросектора».

Инвесторы задают много вопросов: как ВТО скажется на рынке, не вернется ли через страны Таможенного союза контрабанда, с которой они в последние годы успешно боролись, что в целом с экономикой и доходами населения, насколько правительство готово способствовать открытия для нашего мяса новых экспортных рынков (потенциал внутреннего ограничен), перечисляет Юшин. Вместе с тем, для современных производителей нынешняя ситуация – возможность быстрого развития за счет ухода с рынка неэффективных предприятий, признает он.

Кого накормит Россия

«В ближайшие 4-5 лет мы должны полностью обеспечить свою независимость по всем основным видам продовольствия, а затем Россия должна стать крупнейшим в мире поставщиком продуктов питания», - декларировал Путин в декабрьском послании Федеральному собранию. «Нужно подумать, каким образом Россия накормит мир», - вторил ему премьер Дмитрий Медведев на Давосском форуме. У отраслевого бизнес- сообщества и экспертов эти идеи вызывают много вопросов. Дмитрий Рылько из ИКАРа говорит, что для начала стоит оценить приоритетность будущих экспортных поставок. Он советует обратить внимание на опыт Бразилии: страна могла бы обеспечить себя пшеницей, но предпочитает импортировать ее (крупнейший импортер в мире вместе с Египтом и Японией), поскольку получает большую выгоду, выращивая на экспорт сою и кукурузу.

Продовольственная независимость нам вполне по силам, но стать крупнейшим поставщиком продуктов питания в мире невозможно даже за 20 лет, уверен Басов из «Русагро»: не позволят природно- погодный фактор, качество и стоимость персонала, инвестиционный климат, стоимость логистики и энергоносителей. «Мы проигрываем региональную конкуренцию на экспортных рынках, кроме Центральной Азии», - считает он. Наши слабые месте – логистика и инфраструктура, добавляет Жалнин из «Октябрьской», и пока не будет внятной госполитики и инвестиций в их развитие, идея наращивания экспорта останется декларацией. Коковина «Инфраструктурой надо заниматься более энергично». Кроме того, его настораживает наметившаяся консолидация экспортной инфраструктуры, а этот тренд приведет к ограничению или удорожанию доступа сельхозпроизводителей на внешний рынок, опасается он.

И еще нужно понимать, что устойчивый рост некоторых агропроизводств (в том числе с «экспортным потенциалом») у нас есть только благодаря сильной тарифной защите от импорта, указывает Тихомиров. Примеры – мясная промышленность и сахар. «Если страна становится чистым экспортером, то есть исчезает импорт (а вместе с ним – тарифная защита), то происходит резкое падение внутренних цен до мирового уровня, - описывает он. – Эта ситуация может иметь катастрофические последствия для указанных секторов. Поэтому, с учетом наших климатических условий и сильнейшим отставанием по урожайности большинства агрокультур, мне кажется нереалистичным, что Россия станет крупнейшим поставщиком продуктов питания на мировой рынок в ближайшие 10 лет». А вот увеличить собственное производство до 85-90% внутреннего потребления, как сказано в доктрине продбезопасности, вполне возможно и, в отличие от масштабного экспорта, экономически оправданно, добавляет топ-менеджер.

В Группе «Черкизово», напротив, уверены, что слова президента вполне можно воплотить в жизнь. У России есть гигантский потенциал как у экспортера мяса: производство растительного белка в стране значительно превышает внутреннее потребление, и теперь необходимо конвертировать растительный белок в животный – то есть в мясо птицы и свинину, доказывает Михайлов. Однако сделать это, оговаривает он, можно при постоянной господдержке, которую должен чувствовать бизнес. Пока же крупные производители, наоборот, приостановили инвестиционные программы в секторе свиноводства.

Возможно, Путин ставит почти недостижимую за несколько лет цель стать крупнейшим экспортеров, чтобы добиться хотя бы небольшого прогресса – ведь люди и госинституты в нашей стране очень инертны, допускает Юшин из НМА. Но само по себе выражение «накормить весь мир» ему непонятно. «Какой-то большевистский лозунг, - недоумевает Юшин. - Накормить – значит отдать продовольствие голодающим бесплатно. Это благотворительность. У нас есть такая цель? Нет. Мы можем себе это позволить? Нет. Цель должна быть другой – выйти на внешний рынок, вытеснить конкурентов и заработать деньги, чтобы повысить уровень жизни тех, кто трудится в нашем сельском хозяйстве. И если в десятках стран люди воюют, а не работают, то мы их «кормить» не должны: пусть выбирают между покупкой оружия и хлеба».

Ставить задачи и что-то обещать – работа политика, соглашается с Юшиным Грудинин из «Совхоза им. Ленина». Недостижимость и ошибочность задачи перехода к массовому экспорту он связывает с тем, что президент никогда не работал в сфере производства, а эксперты, которые должны оценивать для него реалистичность идей, сами часто некомпетентны. «Как будто забывают, что корова сначала должна вырасти, потом ее нужно осеменить, затем она родит теленка и только после будет молоко, - говорит он. – Поэтому когда Путин говорит, что мы всех накормим, я сомневаюсь. Белорусы и казахи накормят нашу страну, а мы с такой агрополитикой - нет».

Нужен менеджмент

В нашей агрогосполитике Путину действительно нужно очень многое менять, согласен Юшин, но это крайне непросто: стране требуется тотальная модернизация, притом не столько технологическая, сколько нравственная, психологическая и ментальная. «А прежде чем что-то менять, надо определиться с целями, а лично мне они так до конца и не ясны, - признается эксперт. - Что нам точно нужно менять, так это качество управления в сельском хозяйстве. Ведь мы конкурируем с ЕС, США, Бразилией не только в технологиях, оснащении, себестоимости и объеме господдержки, но и в том, кем и как управляется отрасль».

Замена министра сельского хозяйства после инаугурации, по мнению участников рынка, стала одним из неоднозначных действий вновь избранного президента. «Министра поставили еще более непрофессионального, чем прежде», - сетует Вера Инькова из «Искусства земледелия». Николай Федоров пока еще входит в курс дел, а ротация кадров и движение – сам по себе позитивный факт, спорит Жалнин из «Октябрьской». Но и он признает, что сейчас в правительстве нет людей, которые хотя бы немного разбиралась в сельском хозяйстве. «При нашем потенциале и объеме земельного банка баланс сил в правительстве должен быть другим: обязательно должны быть люди, понимающие отрасль и активно лоббирующие ее интересы, - добавляет он. - С этим явный дефицит, нет специалистов, которые могли бы подготовить правильные решения для инвестирования и действенных программ господдержки».

Министру необязательно быть профильным специалистом: профессионалами, понимающими АПК, должны быть его заместители, а ему достаточно «болеть за дело и держать руку на контроле», - высказывает мнение Мухин из Центра политической информации. «Проблема в том, что нынешние «специалисты» Минсельхоза в подавляющем большинстве видели сельское хозяйство только на картинках, - негодует Грудинин. - Я при встрече говорил Федорову, что идея софинансирования поддержки из региональных бюджетов неправильна, у них просто нет денег. В итоге за 2012 год регионы отказались от 5 млрд руб. федеральных средств. И потом, во всем мире сельское хозяйство дотируется центром, потому что продовольствие – это стратегическая политика страны». Примером непонимания властью проблем отрасли Грудинин считает идею увеличитьв пять раз ставку налога на неиспользуемые сельхозземли. «Землю часто не пашут не потому, что лень, а потому, что это невыгодно, - объясняет он. – Ты вложишь средства, получишь урожай, но может оказаться, что продукция никому не нужна».

Ожидания и опасения

Кроме того, что нужны профессиональный отраслевой менеджмент и адекватное планирование, необходимо создать для сельского хозяйства условия, сопоставимые с партнерами по ВТО, говорит Жалнин из «Октябрьской». Он имеет виду доступность ресурсов, в том числе кредитных: не должно быть такого, что фермеру для оборота нужно 50 млн руб., а ему дают лишь 15 млн руб., а то и вообще ничего. «Признаваемый властями потенциал АПК и тот объем денежной массы, который концентрируется в стране благодаря углеводородам, думаю, вполне позволяют вести планомерную агрополитику», - полагает топ-менеджер.

Инькова из «Искусства земледелия» ничего не ждет от Путина, поскольку считает, что у него нет внятной программы действий. Коковина из агрофирмы «Старт» беспокоит, что нынешняя экономическая система, в том числе в агросекторе, почти лишена возможности саморегулирования из-за проводимой политики централизации. Значит, действенную поддержку сельхозпроизводители могут получить только через органы исполнительной власти. «Может быть, это неплохо, но при нашем механизме прямого управления нужно уделять анализу ситуации в сельском хозяйстве много времени и внимания. Есть риск, что их у высших органов власти просто не хватит», - рассуждает Коковин.

Тихомиров из Sucden замечает, что до вступления в ВТО у государства было больше правовых возможностей поддержки сельского хозяйства, но пока не видит негативных перспектив для своей компании на российском рынке. «С каждым годом совершенствуются рыночные отношения, увеличивается число людей с новым мышлением, все это сопровождается сильнейшим научно-техническим прогрессом в мире, который затрагивает Россию, - рассуждает он. – Поэтому бизнес должен развиваться в правильном направлении независимо от того, кто руководит страной». «Русагро», напротив, сокращает инвестиции в рост производства – это реакция компании на сигналы, которые президент посылает бизнесу (в первую очередь, ценовые и финансовые – рост кредитных ставок). «Мы ждем ухудшения экономической конъюнктуры, которая может привести к консолидации, и боимся укрепления рубля», - делится Басов.

Агробизнесу в годы президентства Владимира Путина нужно опасаться коррумпированных чиновников и затруднений с кредитованием, думает Мухин из ЦПИ. На макроэкономическом уровне эксперт ожидает ослабления доллара, евро и укрепления рубля, что, по его мнению, неплохо для сельского хозяйства, получающего рублевые кредиты.

Что заметили аграрии

Действия и решения президента Путина
• Вступление в ВТО.
• Смена министра сельского хозяйства.
• Бессрочное продление льготы по налогу на прибыль сельхозпроизводителей.
• Сокращение финансовой поддержки отрасли из федерального бюджета.
• Утверждение новой госпрограммы развития сельского хозяйства.
• Рост таможенных пошлин на импортную агротехнику.
• Увеличение импорта мяса и конкуренции с белорусскими производителями.

Комментариев: 0   Просмотров: 125

Пока нет комментариев. Станьте первым!

Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.